На пленарном заседании Госдумы России 20 октября 2000 года обсуждался проект закона “О федеральном бюджете на 2001 год”. Депутатами Думы С.Ю.Глазьевым, М.Ч.Залихановым, В.П.Лукиным, А.Н.Чилингаровым была внесена поправка, благодаря которой сохранялся бы, из одиннадцати сокращаемых фондов, Экологический Фонд. Поправка не прошла. Результат голосования таков: “за”- 143, “против”- 91, “воздержалось”- 0, “не голосовало”- 216 депутатов. Мы задали вопрос одному из инициаторов поправки депутату Сергею Глазьеву.

— Сергей Юрьевич, кому ещё как не нашей газете “Общество и Экология” говорить о таком печальном, но пока возможно поправимом событии, произошедшем сегодня в Госдуме на обсуждении бюджета страны — не принята Ваша поправка по сохранению Экологического Фонда. Скажите, чем грозит для России непринятие такой важной поправки?

— Буду говорить о том, что упразднение Экологического Фонда подрывает весь механизм защиты окружающей среды и финансирования экологических мероприятий, который был создан законодателем за последние годы. Мы принимали закон “Об охране атмосферного воздуха” и ряд других законов, по которым государство вправе требовать от предприятий загрязнителей окружающей среды соответствующие платежи, которые должны компенсировать хотя бы частично тот ущерб, нанесённый ими природе и дать возможность государству профинансировать за счет этих денег природоохранные мероприятия. В отличие от других бюджетных и внебюджетных фондов, Экологический Фонд работает не на основе налоговых платежей, а на основе платежей специфических, которые пропорциональны ущербу от загрязнения окружающей среды. Чем больше Экофонд будет тратить на природоохранные мероприятия и чем больше сами предприятия будут  на это тратить, тем может быть меньше будут платежи. Но мы должны понимать, что, по сути, в рамках закона о бюджете будущего года мы этот механизм ломаем, точнее ломают те, кто это дело предложил. И депутаты сегодня проголосовали, мне кажется, так и не представляя себе все последствия.

— Почему Комитет по Экологии Грачёва не поддержал Вас? Или поддержал?

Грачёв уклонился от участия в голосовании. Это видно,  можете взять распечатку и посмотреть,  кто как голосовал.

— И почему, опять же, Вы, человек, который возглавляет Комитет по экономической политике и предпринимательству, так ратуете за экологию, а Комитет по экологии, прямая обязанность которого пробивать эту поправку остался в стороне?

Я могу сказать, что вообще природоохранные платежи и весь механизм защиты природоохранной деятельности на основе платежей за загрязнение окружающей среды — это очень прогрессивная, важная и нужная для нашего общества вещь. Это один из немногих видов фискальной деятельности государства, который даёт прямой положительный социально-экономический результат. Например, мы знаем какие колоссальные доходы имеют нефтяники, металлурги и предприятия химической промышленности от экспорта. Но не трудно показать, что изрядная часть этих доходов и сверхприбылей, которые они получают — это просто не оплаченный ущерб за загрязнения окружающей среды. Почему такие большие прибыли у наших металлургов, алюминщиков скажем, а они гораздо больше, чем у канадцев или европейцев? Просто те платят за загрязнения окружающей среды, а наши, в силу того, что никто этим вопросом не занимается, практически уходят от ответственности за загрязнения среды. Если Экологический Фонд будет упразднён, то некому будет заниматься этим. То есть,  практически, с одной стороны, исчезнет субъект, который должен собирать эти средства и формировать политику природопользования, а с другой стороны, исчезнет целевой характер этих денег. Ведь смысл всего механизма заключается в том, что за счет штрафов и платежей за загрязнения окружающей среды, собираются деньги на природоохранные мероприятия. За счет этих денег восстанавливается природа, могут быть решены очень серьёзные проблемы, которые сегодня никак не решаются. Это не только газоочистка или очистка стоков городских и прочих, которые бюджет традиционно тянет на себе, но это такие вещи, которыми сегодня вообще никто не занимается, типа утилизации тех же подводных лодок, или химическим оружием. То есть, мог бы заработать безупречный  с точки зрения экономической и социальной эффективности механизм, который позволяет обществу собрать, а точнее, превратить ущерб от загрязнения окружающей среды в механизм экономического роста.

— Мне это понятно, но для читателей нашей газеты важно, чтобы это звучало от Вас. И  можно ли сказать, что бессознательно часть депутатов Госдумы, не приняв эту поправку, стала на позицию “диверсантов”, против своей страны, против народа?

Я могу сказать так, те, кто поддерживает этот бюджет своими голосованиями ухудшают условия нашего экономического и социального развития.

— И экологического?

И экологического. Этот бюджет ухудшает условия жизни в стране. Ухудшает возможность экономического роста. Такого рода бюджетная политика приведет к тому, что мы, может быть, последние возможности вывода страны на траекторию устойчивого роста упустим. В нем нет решения ни экологических проблем, ни социальных, ни инвестиционных, никаких. Это бюджет, единственный приоритет которого обслуживание государственного долга. По сути, главный смысл бюджетной политики — это перекачивание национального дохода, собираемого в виде налогов, в карманы финансовых спекулянтов, которые при помощи Минфина соорудили пирамиду государственного долга и, которую теперь бюджет обслуживает. Возьмите Заключение нашего Комитета.

— Благодарю за информацию.

Материал подготовил главный редактор газеты «Общество и Экология» Сергей Лисовский

P.S. Материал опубликован в газете «Общество и Экология»,  № 16 от 27 октября 2000 года, тиражом 10 000 экземпляров.